Строительство началось в марте 1928 года, прямо в тайге. Заваленная снежными сугробами, морозная, стояла она сплошной стеной - сторожила тишину и покой здешних мест. И вдруг её потревожили. Застучали топоры, зазвенели пилы... А летом, как раз когда исполнилась девятая годовщина освобождения Урала от колчаковских банд и иностранных интервентов, был заложен первый камень в фундамент будущего завода.
Мастера-коломенцы, умельцы-сибиряки, дальневосточные охотники, ярославские столяры, криворожские рудокопы, уральские колхозники издалека приходили и приезжали на стройку. Приступали к работе целыми семьями, артелями, со своими лопатами, топорами, пилами, тачками и лошадьми. На кладке одной стены, на возведении одного дома здесь нетрудно было встретить русского и украинца, узбека и нанайца, грузина и казаха, татарина и адыгейца.
Вся страна поднимала этот завод.
Заметно было и другое: строители не собираются уезжать в другие края, не стремятся домой. В столовой или в сколоченном наспех клубе - всюду возникали беседы и споры: кем быть после окончания стройки?
Кем станет тогда сегодняшний каменщик, плотник, бетонщик или арматурщик? По каким цехам разойдутся они, заслышав первый заводской протяжный гудок, созывающий рабочих на утреннюю смену? Этот вопрос волновал многих.
А завод притягивал к себе всё больше людей, и те, кто сюда попадал, уже не хотели расставаться с этим растущим чудо-великаном!
О каком же заводе ведётся речь? Об Уралмаше - первенце советских пятилеток.
Советский народ принимался за широкое использование несметных природных богатств Урала и Сибири. На огромном пространстве, достаточном для того, чтобы разместить на нём всю континентальную Европу, должны были возникнуть новые города и предприятия, шахты и рудники, железнодорожные магистрали. Однако ни уральскую руду, ни кузнецкий уголь, ни торф, ни химическое сырьё нельзя было добывать без машин.
Машины были нужны не только Уралу и Сибири. Трудовая страда началась и на Днепре, и с Сталинграде, и Челябинске, и в Краматорске, и в Магнитогорске, и в Москве, и в Горьком. Четырнадцатый съезд партии указал генеральную линию развития страны - быстрейшее превращение её из аграрной в индустриальную.
Вот почему в сердце Урала, у таёжного озера Шувакиш, в десяти километрах от Свердловска, развернулась стройка завода-богатыря.
За ходом стройки пристально следили правительство и партия. Однажды начальника Уралмашстроя Александра Петровича Банникова вызвал в Москву для доклада товарищ Орджоникидзе.
Перед самым отъездом в столицу к Александру Петровичу пришла группа комсомольцев с большой пачкой фотографий. Аппарат запечатлел будни строительной площадки. От фотообъектива не ускользнул даже заяц, случайно забежавший в котлован. На одном из снимков парни и девушки с кайлами, ломами, лопатами сидели у подошвы больших каменных отвалов, похожих на нагромождение морских скал, Банников вспомнил, как сквозь каменную породу, сквозь подземную скалу пробивали тоннель под цехом металлических конструкций молодые инженеры, слесари, электросварщики. Они это делали после обычного трудового дня, штурмовали, грызли неподатливый пласт по ночам, стараясь уложить в тоннеле всё подземное хозяйство цеха, с которого, собственно, и начинался завод.
Скала долго не поддавалась. Когда же последние глыбы камня были всё-таки пройдены, а в пробитое отверстие ворвался сквозной ветер, комсомольцы впервые за много тёмных ночей, проведённых под землёй, увидели кусок синего неба. На горизонте едва намечалась заря, предвещавшая тёплый ясный день. Молодёжь победила в единоборстве с гранитом. Это была одна из многих побед строителей Уралмаша.
Банников подумал: "Пожалуй, этот снимок красноречивее других. Покажу его нашему Серго!".
Начальник строительства не ошибся. Орджоникидзе выслушал доклад о делах уральцев и просил присылать ему с каждым сообщением фотоснимки.
- Хочу видеть, что у вас делается каждый день, - сказал Серго.
А делались чудеса! Только успел вырасти цех металлоконструкций, и вот он уже стал поставлять колонны, балки, подкрановые фермы, склёпанные и сваренные стальные конструкции другим цехам. Завод сам себя строил. На своей площадке, среди леса, ковал металл, пилил дерево, строгал доски, обжигал кирпич, замешивал бетон, добывал в карьерах песок и глину. Тут же люди учились работать.
Зимой в тайге, вокруг площадки, часто свирепствовал буран. Из одного цеха в другой трудно было пройти: наметало снежные горы. Всё равно рабочие продолжали своё дело с упорством и стойкостью воинов. Внутри цехов не потухали костры. Возле них люди поочерёдно обогревали окоченевшие руки. В столовую не шли: некогда. Обед доставлялся в термосах к рабочим местам.
И каждый новый поставленный станок был как праздничный подарок, встречался всеми с восторгом.
Впрочем всеми ли? Строителям Уралмаша приходилось возводить завод не только в борьбе с природой, с трудностями новой, незнакомой техники, но и в борьбе с "золотоискателями", "гастролёрами", маловерами, охотниками за "длинным рублём". Были у стройки и свои враги. То находили нарочно сломанный станок, то обнаруживалось, что в механизме не хватает какой-то важной части... Но наперекор всему волей советских людей вырос, крепко встал на уральской земле гигант тяжёлого машиностроения. Весть о предстоящем открытии завода распространилась по всему Свердловску. Горожане приезжали к новосёлам и помогали им устраиваться. С наступлением темноты вспыхивали прожекторы. Хлопотливая, дружная работа сотен людей не приостанавливалась круглые сутки. Электросварщики приваривали на балконах узорные перила. Слесари тянули вдоль новых бульваров чугунные ограды. Каждый школьник сажал своё деревце - личный подарок Уралмашу. Железнодорожники заканчивали сооружение второго трамвайного пути от города к заводу. А возле проходной, на только что возникшем сквере, рабочие построили фонтан, и он забил прозрачными игривыми струями.
Фасады домов посветлели, Появились асфальтированные тротуары. Дорожки бульваров, аллеи покрылись жёлтым песком или гравием.
Как-то в один из своих приездов на Уралмаш Серго Орджоникидзе сказал рабочим:
Постройте замечательный город, который бы соответствовал вашему красавцу-заводу. Пусть будет в вашем городе радостно жить и работать!
Вырос хотя и не самостоятельный город, а лишь десятый по счёту район Свердловска, но жителей в этом районе оказалось больше, чем было во всём дореволюционном Екатеринбурге.
!5 июля 1933 года Уралмаш вошёл в строй действующих предприятий страны. В этот день уральцы получили письмо от Алексея Максимовича Горького:
"Горячий привет строителям Уралмашстроя!
Вот пролетариат-диктатор создал ещё одну могучую крепость, возвёл ещё одно сооружение, которое является отцом многих заводов и фабрик...".
Так с самого рождения стали в народе называть Уралмаш по-горьковски - "отцом заводов".
Да он и есть подлинный отец многих предприятий, каналов, плотин, нефтебуровых вышек...
Его машины и агрегаты действуют и на Чусовой, и на Магнитке, и в Нижнем Тагиле, и в Комсомольске-на-Амуре, у Балхаша и Днепра, в столице нашей Родины и за её рубежами.
Уралмаш помог советским людям освободиться от иностранной зависимости, быстро развернуть собственную металлургию и другие отрасли тяжёлой индустрии.
Прошёл всего год со дня рождения завода, а его посланцы в далёком посёлке Мундыбаш, в Горной Шории, уже монтировали первую советскую агломерационную фабрику. Агломерат - начало металлургического процесса. До того, как добытая руда отправляется в доменную печь, надо превратить пыль и мелочь в кусковое сырьё. Надо из этих вновь испечённых кусков постараться извлечь вредные примеси - серу и фосфор. Этим как раз и занят мощный агломерационный агрегат. Поместить его можно только в трёхэтажном корпусе - так он велик и сложен. В нём около трёхсот моторов, зажигательные горны, вентиляторы, непрерывно движущиеся по рельсовым путям самоходные тележки, бункера...
Большая часть таких фабрик в Советском Союзе оснащена механизмами Уральского завода тяжёлого машиностроения имени Серго Орджоникидзе.
Но ещё до того, как спекать руду в агломерат, её добывают в рудниках и карьерах. Что ж! На большом руднике нередко встретишь сильный подъёмник Уралмаша, а в карьерах заняты сейчас добычей руды, угля и камня сотни трёхкубовых электрических экскаваторов и знаменитые шагающие землеройные исполины, сделанные на Уралмаше. Каждый из них способен в несколько секунд зачерпнуть своим ковшом до двадцати кубометров грунта, поднять и отбросить его на расстояние в 150 метров от места выемки.
Экскаваторы Уралмаша участвуют в преобразовании природы страны, в расширении сети оросительных систем, в прокладке газовых и нефтяных трубопроводов, по которым поступают в города и сёла свет и тепло.
А трубы? И они сделаны на прокатных станках, выпущенных Уралмашем. Подвезены трубы на новостройки к месту монтажа по рельсовым путям. Эти рельсы прокатаны на Тагильской "рельсобалке", а она детище Уралмаша.
Металл для труб и рельсов сперва плавился в домнах, потом в мартеновских печах. Впервые оборудование для домны с маркой "УЗТМ" появилась на Украине - на Криворожском металлургическом комбинате. Теперь восемнадцать уралмашевских домен действуют в разных концах страны. Домна - это закованная в броню тридцатипятиметровая башня, внутри которой бушует пламя и плавится чугун. Задутая домна не потухает в течение нескольких лет. Каждые сутки она выдаёт полторы - две тысячи тонн металла. И в этом доля чудесного мастерства уральских машиностроителей. Они поставляют и оборудование для мартенов, где варят сталь, и мельницы для производства цемента, и ещё многое другое.
В Биби-Эйбате и Лок-Батане, в Баку и под Уфой, на Сахалине и в районе Куйбышева работают мощные нефтебуровые установки, извлекая из глубочайших пятикилометровых скважин драгоценную нефть. Буровые машины - это тоже серийная продукция Уралмаша.
Разве всё перечтёшь? Уралмаш на все руки мастер. Он доказал, что уральским машиностроителям любое задание под силу, любое дело, как говорится по плечу. За это уралмашевцы получили высшую награду - орден Ленина, и ещё два других ордена красуются на заводском знамени - за трудовые подвиги, совершённые многотысячным коллективом машиностроителей в тяжёлую годину злодейского нападения фашистов на советскую землю и в годы мирного созидания.
Каждая машина - детище многотысячного коллектива. Пройдитесь по цехам - и вы это поймёте.
На краю заводского двора имеется цех без крыши. Тут готовят "пищу" для мартенов, электрических печей и вагранок. Много всякого металла лежит здесь на заднем дворе, между разветвлениями железнодорожных рельсов. Тёмные аккуратные штабели чугунных брусков, бракованные слитки, холмы крупной и мелкой стружки, обрезки труб, листовой и профильной стали. Из всего этого составляется очередная "пища" металлургическим печам. Очень строго и тщательно подбирается тот или иной состав металла сортировщица Елена Старкова. Она знает, что качество выплавленной стали, а значит, и машины с маркой "УЗТМ", зависит и от неё.
В литейном цехе заслуженным уважением пользуется Мария Даниловна Лаптева, хотя она не соприкасается с литьём, с разливкой горячего металла. Мария Даниловна - земледел. Она в буквальном смысле делает землю. Это сложный состав из многих материалов. Когда формовочная земля попадает к литейщику, он лепит из неё по модели любую форму. Земля должна выдержать натиск горячего металла, и если Мария Даниловна нарушила рецепт, деталь окажется бракованной. Но этого не бывает. Молодая сельская девушка из бедняцкой семьи пришла в своё время на Уралмаш с твёрдым намерением овладеть мастерством. Она этого достигла, и теперь по её книге учатся не только земледелы других предприятий у нас в стране, но и за рубежом, в странах народной демократии.
Войдите в любой цех - и вы убедитесь в том, что без серьёзных знаний немыслимо даже подойти к станкам и аппаратам. На многих станках обрабатываются детали величиной с пятиэтажный дом. Для того, чтобы эти детали были покрепче, их закаливают токами высокой частоты. В кузнечном цехе действует пресс, способный нажать на металлическую болванку с силой в десять тысяч тонн. На особой машине, которая называется кузнечным манипулятором, сидит и управляет ковкой машинист Анна Григорьевна Андреева. Перед нею пульт управления - рычаги и кнопки. Бригадир только поднимает руку. Подчиняясь чуть заметным движениям его ладони, Анна Григорьевна "манипулирует" заготовкой, которая весит полторы тонны. Электрические моторы приняли на себя всю тяжесть работы у наковальни. Труд кузнеца становится всё больше и больше не физическим, а умственным трудом. И так повсюду на этом заводе заводов...
В экскаваторном цехе, невдалеке от высоченных стрел и ёмких ковшей, лежат знакомые тракторные детали. Уралмаш хотя и занят тяжёлым машиностроением, но не освобождает себя от помощи колхозному селу. В прошлом году уралмашевцы удвоили выпуск запасных частей для тракторов.
Если хорошо разобраться, то выйдет, что "отец заводов" всей своей работой помогает подъёму и расцвету сельского хозяйства нашей страны. Без его машин-великанов не сделать ни станков, ни тракторов, ни сельскохозяйственных орудий.
Л. Давыдов
(1955 год)