Бюффон.
I
Яркий солнечный свет заливал квадратный двор Пропадинского уездного духовного
училища. Трехэтажное здание училища в одном углу двора, напротив него длинное
здание бурсацкой столовой, инспекторский флигель в глубине двора и высокая
кирпичная глухая стена, которой этот флигель соединялся с училищем, были просто
накалены, горячим майским солнцем, и на дворе было жарко,
как в только что истопленной печи. Камни и песок,
которым был усыпан весь двор, тоже пыхали жаром. Человек тридцать бурсаков
уныло бродили по солнечному припеку, как отравленные мухи. На всех лицах была
написана смертная тоска, и бурса напрасно шаталась из угла в угол, изыскивая
какой-нибудь новый способ убить время. А время для этой
тридцатиголовой толпы — самый беспощадный враг...
II
Бурсацкая «занятная» находилась во втором этаже. Она своими пятью окнами
выходила на двор. Убожество занятной могло поразить свежего человека,
но бурса давно свыклась с этими ободранными стенами, с избитым, как в
конюшне, полом и с заплеванным потолком. Но всего замечательнее, конечно, были
двери. Они были покрыты такими шрамами и царапинами, точно были
изгрызаны каким-то необыкновенно свирепым животным или только что
выдержали несколько жестоких неприятельских приступов. Двери, пол, стены,
потолок и несколько длинных столов и скамей, составлявших всю меблировку занятной,
служили как бы живой летописью той жизни, которая происходила здесь изо дня в день,
вернее сказать, летописью глухих страданий десятка поколений «духовного
родопроисхождения». Дети, попадая в эту занятную, находили на стенах царапины,
сделанные еще их отцами в припадке смертельной скуки и глухого ожесточения.
Весной убожество занятной делалось заметным даже для бурсы; вме¬сте с лучами
весеннего солнца врывалась сюда самая адская скука, какую, может быть,
испытывают только заключенные в казематах.
Эта скука совсем дурманила буйные бурсацкие головы и повергала Сорочью Похлебку
в непритворное отчаяние. Перочинные ножи сами собой резали книги и казенную
мебель, кулаки сжимались для подзатыльников, иголки сами собой
лезли в спины товарищей.
