Необычна судьба павильона: то он блистал на Всемирной выставке в Париже, то,
скованный уральским морозом, прозябал на старом заводском дворе, то долгие годы
покоился в музейных хранилищах Урала. Много мытарств пришлось ему перенести,
прежде чем он занял, наконец, подобающее ему почетное место в галерее.
Восстановленный и открытый для осмотра посетителей, павильон привлек большое
внимание прессы. Но среди правдивых рассказов о нем было и много неточностей.
Так, одни небрежно-кокетливо назвали его «миниатюрным» (?), увидав одновременно
в его деталях «морские пейзажи» (?), другие с завидной уверенностью писали о
том, что он сделан в «восточном вкусе», и т. д. и т. п.
***
Каслинский завод основан в 1747 году, но широкую известность в России и за ее
пределами он завоевал приблизительно в первой трети девятнадцатого века, когда
начал выпускать чугунное художественное литье. Изделия Каслей пользовались
успехом на Российских и Международных выставках. Очень многое для развития
каслинского художественного чугунного литья сделали талантливые русские
скульпторы М. Канаев и Н. Бах, поселившиеся на заводе.
В павильоне Кыштымского горного округа на Всероссийской выставке 1896 года было
представлено литье Каслинского завода. В одном из отзывов о выставке говорился:
«Особое внимание посетителей обращает на себя павильон Кыштымских заводов».
Этот павильон явился предком будущего знаменитого павильона 1900 года.
***
...Шли последние годы девятнадцатого столетия. Повсюду готовились к
Международной Парижской выставке, которая должна была открыться в 1900 году.
Готовились к ней и на далеком от шумного Парижа Урале. Многочисленные заводы
стремились показать на ней лучшие образцы своей промышленности, рудники и
шахты, представить богатства уральских недр. Подготовка к выставке в Каслях
началась еще в 1898 году. Вначале предполагалось выставить заводскую продукцию
в прежнем павильоне. Но использовать павильон 1896 года оказалось невозможным.
Управляющий заводами Кыштымского горного округа писал
15 мая 1898 года: «На Всемирной выставке в Париже в
1900 году предложено отвести место для уральских горных заводов 100 кв. сажен.
Витрина, бывшая на Нижегородской выставке, занимает площадь 20 кв. сажен, а
потому вряд ли может быть поставлена».
Следовательно, речь могла идти только о новом павильоне. Проект такого
павильона выполнил архитектор Е. Баумгартен, который использовал при этом
декоративные формы древнерусского искусства: мотивы русской резьбы, вышивок,
сюжетов, навеянных народными песнями и преданиями. Проект Баумгартена не был
совершенным, однако каслинские мастера настолько блестяще исполнили его, что
зрители не замечали и не замечают недостатков.
Над павильоном трудились каслинские умельцы, успешно владеющие искусством
формовки и чеканки чугунной скульптуры, обладающие тонким художественным
вкусом. Так, В. Кузнецов формовал круглые колонки, покрытые плетеным узором; В.
Тимофеев — рельефные медальончики, А. Мочалин и Н. Тепляков — рельеф,
изображающий орла среди растительного орнамента; Н. Тепляков и О. Самолин —
сложный горельеф с изображением вещих птиц и т. д.
Когда павильон был изготовлен, детали его аккуратно упаковали и повезли с тихих
берегов Каслинского озера в столицу Франции. Туда же отправились каслинские
мастера, в частности известный модельщик К. Д. Тарасов, чтобы установить на
выставке чугунный павильон.
Каслинский чугунный павильон был вершиной литейного искусства своего времени.
По 65-му отделу (металлических изделий) ему была присуждена высшая награда —
Гранд при.
***
Погасли огни Всемирной выставки, и павильон отправился в обратный путь, на
Урал. Несколько лет простоял павильон на заводском дворе. После Великой
Октябрьской социалистической революции его передали в Свердловский
краеведческий музей, а в 1936 году — в Свердловскую картинную галерею.
Галерея неоднократно пыталась восстановить уникальное произведение уральских
народных мастеров, но эти попытки не увенчались успехом. В 1949 году по
приглашению галереи в Свердловск приехали работники Каслинского завода С. М.
Гилев и А. Г. Блинов. Было выяснено, что многие детали павильона растеряны в
странствиях. Восстановление павильона было нелегким делом, так как на заводе не
coxpaнилось ни резной деревянной модели, ни рабочих чертежей, ни рисунков.
Судьбой павильона заинтересовались свердловские партийные и советские организации,
а также Министерство культуры РСФСР При их поддержке двадцать мастеров
Каслинского завода, возглавленных Семеном Михайловичем Гилевым, приступили к
реставрационным работам. По фотографиям, отдельным сохранившимся в галерее
деталям, по вновь созданным моделям они изготовили недостающие звенья
великолепного убранства павильона.
Формовщики П. Дунаев, В Чиркин, Т. Паниковская выполнили всю основную работу по
формовке недостающих деталей. Вместе с форматором В. Савиновым они много труда
положили на то, чтобы отлить такие сложные части, как фирменные вывески.
Чеканшик В. Овчинников вместе с А. Блиновым монтировал из отдельных деталей
целые стены павильона, руководствуясь при этом одними фотографиями.
Отдельные детали переживали во время их восстановления целые приключения. Так,
например, было с первой колонкой. Из-за нечеткости фотоснимка не удалось сразу
определить рисунок колонки. Вначале ее собрали как четырехугольную, затем — как
шестиугольную, и только после многократной сборки и разборки была, наконец, установлена
первоначально существовавшая восьмигранная колонна. Если учесть, что число
заново отлитых деталей достигло более тысячи, то можно представить, насколько
трудоемки были реставрационные работы.
Вначале павильон был собран на заводе на деревянное каркасе, затем разобран,
перевезен в Свердловскую картинную галерею, и здесь началась окончательная
сборка. На основании документов, воспоминаний старых каслинских мастеров был
подобран бархат. На золотом фоне хорошо выделялись черные узоры, красный бархат
вносил звучание торжественности. Были приглашены специальные драпировщики,
сложившие мягкую бархатную ткань в покорные складки...
***
...И вот, наконец, пришло долгожданное время, когда в просторном зале
Свердловской картинной галереи величественно и торжественно, словно вспененная,
поднялась громада чугунных кружев, увенчанная ажурно-прозрачной короной.
Когда впервые глядишь на павильон, сотканный из черных изящных кружев,
подчеркнутых золотистыми вспышками бронзы, кажется: не разобраться в его
хитросплетениях, в смене орнаментальных ритмов, в живописной игре сверкающих
бликов и густых теней. Но постепенно из чугунной пены узоров вырисовываются
отдельные детали, привлекая внимание своей чеканной, отточенной красотой.
Узорчатая громада легко поднимается на почти пятиметровую высоту. Три
празднично оформленных входа ведут во внутреннее помещение павильона. Два из
них украшены вверху ажурной короной, парадность и торжественность третьего
усилены тяжелым бархатным балдахином, поднятым чугунными пиками и отдаленно
напоминающим входы в русские древние походные шатры.
Стены павильона то ажурны, то украшены литыми барельефами. Под ажурными узорами
расцветает бархат, красиво оттеняющий чугунную четкость сплетенных узоров.
Сюжеты рельефов, мотивы узорчатого орнамента заимствованы, как уже говорилось,
из искусства древней Руси. Порой в лентах орнамента можно встретить отзвуки
замечательной народной деревянной резьбы, неожиданно по-новому зазвучавшие в
чугунном литье.
Мотивы орнаментов очень разнообразны. Крупные же рельефы посвящены двум
сюжетам. Одни изображают корабли с поднятыми парусами, плывущие на фоне желтого
закатного неба. Дружные весла врезаются в упругие волны, бьющиеся о поросший
невиданными травами и деревьями берег. Другие изображают вещих птиц, сидящих на
ветвях сказочного дерева.
Говорят, архитектура — это застывшая музыка. Каслинский чугунный павильон — это
живая, победно звучащая в чугуне песня вечно сияющего, такого древнего и в то
же время юного и свежего искусства талантливых русских народных мастеров.
Статья перепечатана из журнала "Урал" №1 1959 года