Екатеринбург в 1852 году

 Поздно вечером, накануне святого Крещения, я приехал в город Екатеринбург, ямщик завёз меня на постоялый двор, который, по его мнению, казался лучшим; а так как дорожному, до нельзя прозябшему, в особенности же в ночи, всякая тёплая изба покажется чертогом, по той причине и я, располагая пробыть в этом городе короткое время, не стал долго разыскивать квартиры, и остановился там; хотя утром нашёл свою комнату весьма сырой и холодною.

Екатеринбург, лежащий на реке Исети, с первого взгляда, покажется прекрасным, богатым и даже великолепным городом; со въезда в него из Перми, Находится весьма искусно расположенный бульвар; эта большая улица и главная, среди почти города, лежащая его площадь, обрамлены каменными, в несколько этажей, очень приятных фасадов, домами. Здешний собор величественной и стройной архитектуры; находящийся в Екатеринбурге Монетный Двор, также огромное и весьма красивого вида здание, оно расположено на сказанной реке, через которую устроен тут же, можно сказать, великолепный со шлюзами мост; гостиный двор, помещающийся почти в центре этого города, тоже не малое каменное строение и, очень приятного фасада. Словом, взирая на Екатеринбург из главного его проспекта, я мало видел городов построенных: так правильно, и, в столь приятном вкусе; но только лишь выйдешь из главной этой улицы, как очарование в минуту исчезнет, и, вид тотчас же изменится. Здесь узкие, кривые и грязные переулки, по которым разбросаны деревянные и в беспорядке дома, меж ними даже торчат и, бедные полуразрушенные хижины, составляющие разительную противоположность, с описанной роскошной улицей Екатеринбурга;

кажись, что уж давно расстался, с этим, полным блеска и приятности, для взора, городом, и

находишься где-то в слободе; можно подумать, что Екатеринбург начал строится и остался

недоконченным. Я заметил также, один, весьма красивой наружности, из находящихся на главной его площади домов, приходящий, по видимому, в запустение; лучшая из его гостиниц, тоже никем из приезжих не была, на это время, занята; что доказывает небольшую населённость, в особенности же недостаток среднего класса, в этом городе людей. Но однако ж Екатеринбург находясь на большом тракте, в продолжении Ирбитской и Тюменской ярмарок, беспрерывным наплывом сюда караванов и купечества, бывает гораздо нынешнего одушевлённей, и, не взирая на все его недостатки, может считаться одним из лучших уездных городов, в нём также имеется  и изрядное общество; ибо здесь Главное Управление Горных Инженеров, и место жительства некоторых из золотопромышленников; а потому в Екатеринбурге есть театр и дома благородного собрания; народонаселения же в этом городе, более шестидесяти с половиною тысяч душ.

На другой день я был в здешнем Кафедральном соборе, где служил обедню викарный Архиерей, со всем тамошним духовенством. Всё, на это время, имело там вид торжественно величественный, и, собор это, так богато украшен, что может служить кафедрою, для столь красивого, как Екатеринбург, города. Так как здесь нет почти военных, то водоосвящение на Иордани, совершалось без всяких принятых, в подобных случаев, церемоний. В этом городе, кроме многих других церквей, находится также Новотихвинская, весьма обширная,

 девичья обитель.

Вечером, того же дня, я ещё прогуливался по этому городу, и любовался фасадами его некоторых прекрасных зданий, расположенных по главной улице, где, во всем уже виден отпечаток просвещённой Европы; к тому же, на то время, катались, на лихих бегунах и, в роскошных санях, нарядные дамы и мужчины; всё это уже гордилось изящностью вкуса, сделавшего бы часть иному губернскому городу. Мне хотелось бы увезти с собой, на память из Екатеринбурга, что-нибудь, из его, столь известных, каменных изделий; но к несчастью, по случаю праздника, это заведение было закрыто, в здешних же лавках, я не нашёл ничего достойного на этот предмет; на рассвете другого дня я оставил Екатеринбург.

Со дня Крещения значительно степлело, и, по-видимому, мороз и стужа, хотели проводить меня до пределов только Европы, к тому же проехав несколько вёрст за Екатеринбург, я укрываюсь от неё, в первобытных вековых лесах Рефейского хребта. С самого утра я был очень не весел, сверх того проведя две беспокойные ночи, в холодной и сырой квартире, чувствовал себя не весьма здоровым, в добавок, к тому же ещё, меня раздосадовал вёзший меня ямщик; в таком-то расположении духа, то подымаясь, о опускаясь по Уральским горам, я приближаюсь к рубежу, двух частей Старого Света; наконец на седьмой версте за деревней Дальними Решётами, поравнялся с каменным столбом, предельным пунктом Азии и Европы; на нём вытеснен крест и ещё другие, какие-то знаки. Было 7 января  и около полудня.

(из книги "Путевые записки и впечатления по Западной Сибири

Иосифа Белова)

1852 год

Екатеринбург от "А" до "Я"